Вдоль по Муданьцзянской

Китайские гастарбайтеры подгоняют под себя российскую глубинку

"Известия", 12.03.2008, Людмила Бутузова

(фото: Роман Мухаметжанов)

Китайский гастарбайтер Бин Ляо с азартом поднимает экономику России

Переулок Северный в городе Уссурийске Приморского края официально переименовали в Муданьцзянскую
улицу. Село Плотава в Алтайском крае теперь стало Вань Юань. Да что там село - все Приморье китайцы уже
называют Хэй-Хан-Ше, что в переводе - "Северная провинция". Побывав на "островках" российско-китайской
дружбы, корреспондент "Известий" Людмила Бутузова выяснила, почему самые дальновидные фермеры на
Дальнем Востоке уже выучили китайский и подсчитывают прибыль. А самые гордые вырезали скот и теперь
могут гордиться только своими умирающими деревнями.

Прошлый год у нас был объявлен Годом Китая в России. Такие акции должны, с одной стороны, пробуждать
братские чувства, а с другой - развивать экономические связи. С последней задачей, похоже, справились -
Китай стал третьим по величине торговым партнером России. А вот насчет братских чувств... Простому
москвичу, например, кроме Черкизовского рынка, побрататься с китайцем совершенно негде. Разве что в
бомбоубежище соцфака МГУ, где китайские студенты по вечерам исполняли нашу камаринскую, а их русские
однокурсницы - танец жасмина. Но это исключение. Корреспонденту "Известий" пришлось объехать
полстраны, чтобы понять, как далеко зашли наши неформальные отношения.

Краткий вывод из путешествия: чем дальше на восток, тем виднее, что Поднебесная активно наращивает свое
присутствие в России.

И тем очевиднее, что камаринская под балалайку в китайском исполнении здесь давно уже никого не умиляет.
Наоборот, за процессом вторжения с тревогой наблюдают и рядовые обыватели, и местные власти.
Последствия "ползучей дружбы" им кажутся во много раз опаснее, чем московским чиновникам. Может, все
дело в том, что тигр всегда страшнее, когда он рядом?

Голым задом о забор

На днях позвонила в Алтайский край, в село Плотава, которое уже года три именуется на китайский манер -
Вань Юань. Старая знакомая Наталья Таскаева когда-то была здесь бухгалтером. В перестройку их колхоз
"Ленинский путь" свернул не в ту степь, а потом и вовсе захирел. Совет принять помощь от китайцев пришел
от добрых людей из райцентра. Вроде инвестор прямо из Пекина, богатый и с серьезными намерениями по
возрождению села. Собственная разведка внесла коррективы: эти китайцы уже были в одной деревне на Алтае,
но крестьяне их выгнали. Видать, неспроста, заволновалась Плотава. Переживали недолго: да пусть хоть черт с
рогами - земля все равно никуда не денется. Так в хозяйстве появился главный управляющий Султан, а само
оно стало называться ООО "Вань Юань Плотава".

В прошлом году с китайским управляющим мне довелось познакомиться. Так, налегке. Шел сев, и молодой
человек был страшно занят. В колхозе все работало, все двигалось. Кажется, этому не помешала и выданная
накануне зарплата.

- Они нас быстро выучили, - шепнула Наталья. - Сколько помню, с пьянством всю жизнь боролись - профком,
партком, комиссии разные - и хоть бы хны. А эти, посторонние, за пару месяцев управились.

- Вы ошибаетесь, - обернулся чуткий на ухо Султан. - Я здесь не посторонний.

Он сказал вежливо и спокойно, но было отчетливое ощущение, что это мы с Натальей посторонние здесь. И
мужики, ломавшие у конторы шапки в ожидании каких-то распоряжений, - тоже посторонние. Горькое, надо
сказать, чувство. Переморгать непросто, особенно когда слышишь это у себя дома, на своей земле.

Я потом съездила в ту деревню, где китайцы уже хозяйничали и почему-то ушли. В общем-то никаких
серьезных претензий. Говорят: при них все было - работа, зарплата, даже краску на клуб дали бесплатно и два
мобильных телефона для связи с внешним миром. Так почему же любовь не сладилась?

- Гордые мы больно, - не без горечи пояснил оставшийся без стада пастух Семеныч. - Разве ж мы можем
китайцам кланяться? Надо, чтоб они - нам. Теперь уехали, мы последних коров доели и голой ж...ой об забор!
Насчет забора было явное преувеличение - в деревне заборов давно нет, пошли на растопку вместо дров.
Так вот, звоню Наталье в Плотаву:

- А у вас-то сейчас что? Как с китайцами?

- Нормально, - говорит она. - Горючка, семена - все есть. Обеды в столовой, как и было, бесплатные, зарплата
вовремя... Да, вот еще: наших лодырей поувольняли. Многие назад просятся, но они уже своих завезли.
Сколько, я точно не знаю. Везде мельтешат - и на ферме, и в гаражах. Мы уж опасаемся: может, селу замену
готовят - полностью на китайцев? С ними ведь не поговоришь: когда надо, они по-русски понимают, когда не
хотят - лопочут только по-своему.

Зачем фермеру Шконкину китайский язык

Хотела пошутить: учи китайский, чтобы быть в курсе. Но вряд ли сельская бухгалтерша осилит эту грамоту. От
Урала до Дальнего Востока мне вообще попался всего один аграрий - Виктор Шконкин из Хабаровского края,
который добровольно выучил китайский язык.

К себе на ферму он нанимает исключительно иностранную рабсилу: "с ними приятно иметь дело - не пьют, не
воруют и трудятся от рассвета до заката". У Виктора 1800 гектаров земли и 45 китайцев. Работают, как 450
колхозников из двух соседних хозяйств, и урожаи у них в два-три раза выше.

Какой еще плюс? Приезжают в марте со своими семенами и запасом риса на весь сезон. Шконкин держит их в
бараке, койки - одна к одной длинными рядами. Пожитков у китайцев немного, улучшения жилищных условий
не требуют, отказались даже от настольного тенниса, который Виктор купил им по доброте душевной.
По-русски его подопечные не понимают. Это одна из причин, по которой Шконкин выучил китайский язык. Но
не только. Когда китайцы попрут в Россию лавиной, он хочет остаться в своей стране хозяином положения. И
другим то же советует. А что китайцы попрут - он не сомневается.

- При всем азиатском коварстве в преднамеренную экспансию я не верю, - размышляет он. - Но я верю в
законы физики. Китайцам у себя тесно, плотность населения 130 человек на квадратный километр. Они же
сидят друг на друге в три ряда! Зато мы вольно дышим: у нас за Уралом один житель на десять километров. А
что бывает, когда с одной стороны разрежение, а с другой - избыточное давление? Мембрану просто прорвет.
Так вот: надо не стенать по поводу "желтой угрозы", а готовиться ею управлять. Без знания китайского это
проблематично. Не зря ведь еще Лев Толстой советовал: учите китайский как "Отче наш".

Фермер Шконкин вообще большой поклонник Толстого и такой же, как он, китаефил. У него в каптерке среди
китайских статуэток и чашечек тонкого фарфора висит изречение Льва Николаевича: "Китайцы должны оказать
самое благотворное влияние на нас хотя бы уже своим умением работать..."

У Льва Толстого было 13 детей. У Виктора Шконкина одна дочь. Спрашиваю:
- Вы бы отдали ее замуж за китайца?

- С ума сошли?! - Виктор Андреевич аж захлебывается чаем. - Нет, конечно.

Вот такое у нас китаефильство: дружба дружбой, но свадьба пусть будет у каждого своя.

"Жалею, что не вспомнила ни одного русского ругательства"

На некоторых территориях население при всем желании уже не может сохранять по отношению к чужакам
дружелюбный нейтралитет. Китайцы - слишком сильный раздражающий фактор. И не потому, что они как-то
вызывающе себя ведут. Потому, что они давят массой.

В городе Забайкальске Читинской области 5000 китайцев. Это при том, что самих забайкальцев всего-то
тринадцать тысяч. Город Уссурийск Приморского края де-факто уже давно не российско-китайский, а
китайско-российский. Переулок Северный, что рядом с китайской барахолкой, официально переименовали в
улицу Муданьцзянскую - в честь города Муданьцзян на северо-востоке КНР. А сами китайцы, пусть и
неофициально, кличут Приморье Хэй-Хан-Ше, что в переводе - "Северная провинция".

Русское сопротивление китайской наглости выглядит чисто по-нашему - агрессивно и бессмысленно. В
дальневосточных городах целые банды молодчиков, возомнивших себя борцами за чистоту коренной нации,
бьют и грабят китайцев. Любимая забава - вспороть пуховик, а потом плотоядно гоготать, наблюдая, как из
убегающего китайца сыплются перья. Чужаки дают отпор редко. Но случается.

Мадам Чень на "идейное" замечание "Понаехали тут, узкоглазые" стукнула обидчика зонтиком. Ее извозили в
грязи, как обычную рыночную торговку. Дело едва не обернулось международным скандалом. Чень Шусянь -
профессор-русист. Она преподавала русскую литературу в университете Тяньцзиня, перевела на китайский
Писемского, Солженицына и Астафьева, с которым, кстати, была знакома лично. В России работает на радио.
- Обидно, что спутали с торговкой?

- Не очень, - говорит она. - Для глупых людей мы все на одно лицо. Жалею, что не вспомнила ни одного
русского ругательства, когда дралась. Пищала, как курица: "Хулиганы, хулиганы..." Разве "китабоев" этим
проймешь?

В переводе с новояза "китабой" звучит так: "кита" - китаец, "бой" - бить. Русские бойцы гордятся не только
придуманным для себя званием, но и тем, что оно прижилось в народе и нагоняет на него страх. Помимо
непосредственно китайцев "китабои" презирают еще две категории населения: русских девушек, которые
флиртуют с китайцами, и милиционеров. Девушек в их глазах не извиняет даже то, что других женихов в округе
днем с огнем не сыскать, а с милицией контры на почве конкуренции - те тоже любят порезвиться с китайцами.

- В России милиция не очень приятная, - тактично объяснял корреспонденту студент Вань Чжень. - У нас в
Китае она помогает иностранцам, а здесь, если столкнешься, самое меньшее - штраф.

Почему они едут

Китайскую "закрытость", стремление укрыться внутри своей диаспоры синологи объясняют их нежеланием
нарываться на неприятности в чужой стране. Но корни, конечно, глубже.

- Наблюдаю за китайцами семь лет - они совсем не такие, как русские, - с чувством высказывается молодая
преподавательница Красноярского университета Ольга Сергеева. - Кроме знаний, в чужой стране их ничего не
интересует. Они питаются своей китайской едой, стригутся у китайского парикмахера, лечатся у китайских
врачей - как в армии, ни шагу в сторону. Но попробуй сказать китайцу "Вы - как все" - оскорбится до глубины
души. "Вы - как никто другой" - вот это им лестно. Хотя в России учатся отнюдь не потомки императоров. К
нам едут из бедных семей, где наскребали по юаню, чтобы оплатить учебу сына.

Будущий социолог Ли Гуанмин - именно такой студент, бедный и дисциплинированный. После лекций грызет
гранит науки на койке в общежитии.

- Мне надо узнать как можно больше, - серьезно отвечает он на легкомысленный вопрос, почему он здесь, а не
на дискотеке. - Для правящей элиты знания необходимы.

Ли не придумывает себе будущего. Все китайские студенты, вернувшись на родину, занимают хорошие
госдолжности, вступают в КПК. Такая национальная политика. Причем всем заранее известно, что после
обучения во Франции или в США новоиспеченные специалисты займутся коммерческой стратегией, а эти,
"выпускники России", станут управленцами.

- Коммерция мне нравится больше, - с едва приметным вздохом говорит Ли. - Просто не повезло - родители не
успели заработать.

Папа и мама Гуанмин, полуграмотные уроженцы нищей провинции Сычуань, на диплом сына зарабатывали...
в России. В составе таких же шабашников-нелегалов три года нещадно дербанили уссурийскую тайгу, вынося
оттуда все, что плохо лежит, - женьшень и сосновый гриб, лягушек, медвежьи лапы и желчь - в Китае эта
добыча считается деликатесом. Браконьеров ловят, причем в таких количествах, что иногда на всех
задержанных не хватает наручников. Родичи Ли тоже попались. Парень рассказывает об этом нейтрально, не
испытывая перед обворованной страной никакого смущения.

"Столько брошенной земли! У китайца сердце болит"

Надо быть слепым, чтобы не догадаться: отношение китайцев к России сугубо утилитарное. Они, если им
выгодно, приезжают. Невыгодно - сворачиваются - и назад. Часто прихватывают с собой то, что в руках не
унесешь. Китайцев, живущих за рубежом, называют "хуацяо", что означает "мост на китайский берег". Именно
по этому мосту чужие рынки заполняются ширпотребом, а навстречу идут сведения о ноу-хау. Китайское
любопытство - не только российская проблема.

- Множество непрофессионалов - студентов, торговцев, коммерсантов - являются базой для шпионажа в США,
- отмечает глава американского Национального управления контрразведки Мишель ван Клив. - По большей
части они действуют легально, черпая информацию из открытых источников.

- А уж что у нас было, особенно в 90-е годы, - не передать, - рассказывал корреспонденту бывший директор
одного оборонного завода. - Урал и Сибирь - это ведь вся таблица Менделеева. Подбираются к ней и так и сяк.
А уж как воруют наши изобретения! Страшным образом, внаглую. Например, они очень любят подписывать
протоколы о намерениях. Перед этим ходят по заводу и все вынюхивают, совершенно не собираясь покупать
технологии. Потом глядишь на поделку: разработка наша, а упаковка ихняя.

Надо признать, что не все так пристрастны к чужим слабостям, особенно когда от них пахнет выгодой.
Министр внешнеэкономических связей Свердловской области Виктор Кокшаров, едва речь зашла о
российско-китайской дружбе, сразу предупредил, что китайцев боится тот, кто не умеет с ними
партнерствовать. На Урале, похоже, этому научились. Кокшаров так и сыпал цифрами: китайцы поставили
оборудование для шести цементных заводов, и теперь этого цемента на Урале - завались. А еще у них в области
начинали собирать китайские автомобили. Проект почему-то прикрыло правительство России.

По этому поводу в китайском землячестве особо не переживают. Как сказал его глава Лю Бин, "китаец не может
смотреть в одну точку, он должен идти вперед". Новый вектор уже намечен - сельское хозяйство.

- Мы готовы прийти в любой колхоз и работать там, - энергично втолковывал Лю Бин. - Это хороший бизнес,
прибыльный, как торговля, и престижный, как автомобилестроение. Столько брошенной земли! У китайца
сердце болит.

- Китаец - не захватчик, - добавил Лю Бин. - Родной очаг китаец покидает ради работы, но умирать
возвращается домой. Отовсюду, куда бы его ни занесло.

Сколько китайцев занесло в Россию, установить крайне сложно. По данным ФМС, у нас в стране
зарегистрировано около 300 000 граждан КНР. По экспертным оценкам, только нелегалов больше двух
миллионов. По словам самих китайцев, "правда где-то посередине".

Китайцы строили Мурманск...

Экспорт рабочих рук в Китае находится в компетенции государства. На этом специализируются
лицензированные рекрутерские фирмы типа "Хуа Лун" из города Далянь, где на базе бывшего артиллерийского
училища формируются бригады для работы за рубежом. Опыт по подготовке кадров в Россию исчисляется
полутора веками. Еще в годы Первой мировой войны 150-тысячный китайский трудбатальон строил Мурманск,
Мурманский порт и стратегическую железнодорожную ветку до Петрограда. С ростом потребности России в
дополнительной рабсиле рекрутерство в Китае стало важной частью государственной политики.

...и построят еще пол-России

Недавно Пекин заявил о решении инвестировать в ближайшие годы $12 млрд в российскую экономику. Они
уже строят небоскребы "Москва-Сити" в самом центре столицы. Они намерены участвовать в строительстве
платной дороги Москва-Санкт-Петербург. В 2006 году подписано соглашение о строительстве
целлюлозно-бумажного комбината в Сибири. В качестве сопровождения инвестпроекта Рослесхоз предложил
китайцам 1 млн га леса в Тюменской и Томской областях в аренду на 49 лет. В Свердловской и Иркутской
областях местные власти выражают готовность сдать соседям в долгосрочную аренду заброшенные
сельхозугодья для производства овощей. В Чечне некоторые полугосударственные фирмы КНР проявили
интерес к созданию телефонной сети WiMax, к строительству в Грозном гостиницы, торгового центра,
кирпичного и цементного заводов.

Вдоль по Муданьцзянской
		NewFact NewFact NewFact NewFact NewFact NewFact

					Политика Экономика События Общество Обзор СМИ
				Новости дня
							NF

			То чего нет на ТВ
						12.03.2008
	Вдоль по Муданьцзянской Китайские гастарбайтеры подгоняют под себя российскую глубинку "Известия", 12.03.2008, Людмила Бутузова (фото: Роман Мухаметжанов) Китайский гастарбайтер Бин Ляо с азартом поднимает экономику России Переулок Северный в городе Уссурийске Приморского края официально переименовали в Муданьцзянскую улицу. Село Плотава в Алтайском крае теперь стало Вань Юань. Да что там село - все Приморье китайцы уже называют Хэй-Хан-Ше, что в переводе - "Северная провинция". Побывав на "островках" российско-китайской дружбы, корреспондент "Известий" Людмила Бутузова выяснила, почему самые дальновидные фермеры на Дальнем Востоке уже выучили китайский и подсчитывают прибыль. А самые гордые вырезали скот и теперь могут гордиться только своими умирающими деревнями. Прошлый год у нас был объявлен Годом Китая в России. Такие акции должны, с одной стороны, пробуждать братские чувства, а с другой - развивать экономические связи. С последней задачей, похоже, справились - Китай стал третьим по величине торговым партнером России. А вот насчет братских чувств... Простому москвичу, например, кроме Черкизовского рынка, побрататься с китайцем совершенно негде. Разве что в бомбоубежище соцфака МГУ, где китайские студенты по вечерам исполняли нашу камаринскую, а их русские однокурсницы - танец жасмина. Но это исключение. Корреспонденту "Известий" пришлось объехать полстраны, чтобы понять, как далеко зашли наши неформальные отношения. Краткий вывод из путешествия: чем дальше на восток, тем виднее, что Поднебесная активно наращивает свое присутствие в России. И тем очевиднее, что камаринская под балалайку в китайском исполнении здесь давно уже никого не умиляет. Наоборот, за процессом вторжения с тревогой наблюдают и рядовые обыватели, и местные власти. Последствия "ползучей дружбы" им кажутся во много раз опаснее, чем московским чиновникам. Может, все дело в том, что тигр всегда страшнее, когда он рядом? Голым задом о забор На днях позвонила в Алтайский край, в село Плотава, которое уже года три именуется на китайский манер - Вань Юань. Старая знакомая Наталья Таскаева когда-то была здесь бухгалтером. В перестройку их колхоз "Ленинский путь" свернул не в ту степь, а потом и вовсе захирел. Совет принять помощь от китайцев пришел от добрых людей из райцентра. Вроде инвестор прямо из Пекина, богатый и с серьезными намерениями по возрождению села. Собственная разведка внесла коррективы: эти китайцы уже были в одной деревне на Алтае, но крестьяне их выгнали. Видать, неспроста, заволновалась Плотава. Переживали недолго: да пусть хоть черт с рогами - земля все равно никуда не денется. Так в хозяйстве появился главный управляющий Султан, а само оно стало называться ООО "Вань Юань Плотава". В прошлом году с китайским управляющим мне довелось познакомиться. Так, налегке. Шел сев, и молодой человек был страшно занят. В колхозе все работало, все двигалось. Кажется, этому не помешала и выданная накануне зарплата. - Они нас быстро выучили, - шепнула Наталья. - Сколько помню, с пьянством всю жизнь боролись - профком, партком, комиссии разные - и хоть бы хны. А эти, посторонние, за пару месяцев управились. - Вы ошибаетесь, - обернулся чуткий на ухо Султан. - Я здесь не посторонний. Он сказал вежливо и спокойно, но было отчетливое ощущение, что это мы с Натальей посторонние здесь. И мужики, ломавшие у конторы шапки в ожидании каких-то распоряжений, - тоже посторонние. Горькое, надо сказать, чувство. Переморгать непросто, особенно когда слышишь это у себя дома, на своей земле. Я потом съездила в ту деревню, где китайцы уже хозяйничали и почему-то ушли. В общем-то никаких серьезных претензий. Говорят: при них все было - работа, зарплата, даже краску на клуб дали бесплатно и два мобильных телефона для связи с внешним миром. Так почему же любовь не сладилась? - Гордые мы больно, - не без горечи пояснил оставшийся без стада пастух Семеныч. - Разве ж мы можем китайцам кланяться? Надо, чтоб они - нам. Теперь уехали, мы последних коров доели и голой ж...ой об забор! Насчет забора было явное преувеличение - в деревне заборов давно нет, пошли на растопку вместо дров. Так вот, звоню Наталье в Плотаву: - А у вас-то сейчас что? Как с китайцами? - Нормально, - говорит она. - Горючка, семена - все есть. Обеды в столовой, как и было, бесплатные, зарплата вовремя... Да, вот еще: наших лодырей поувольняли. Многие назад просятся, но они уже своих завезли. Сколько, я точно не знаю. Везде мельтешат - и на ферме, и в гаражах. Мы уж опасаемся: может, селу замену готовят - полностью на китайцев? С ними ведь не поговоришь: когда надо, они по-русски понимают, когда не хотят - лопочут только по-своему. Зачем фермеру Шконкину китайский язык Хотела пошутить: учи китайский, чтобы быть в курсе. Но вряд ли сельская бухгалтерша осилит эту грамоту. От Урала до Дальнего Востока мне вообще попался всего один аграрий - Виктор Шконкин из Хабаровского края, который добровольно выучил китайский язык. К себе на ферму он нанимает исключительно иностранную рабсилу: "с ними приятно иметь дело - не пьют, не воруют и трудятся от рассвета до заката". У Виктора 1800 гектаров земли и 45 китайцев. Работают, как 450 колхозников из двух соседних хозяйств, и урожаи у них в два-три раза выше. Какой еще плюс? Приезжают в марте со своими семенами и запасом риса на весь сезон. Шконкин держит их в бараке, койки - одна к одной длинными рядами. Пожитков у китайцев немного, улучшения жилищных условий не требуют, отказались даже от настольного тенниса, который Виктор купил им по доброте душевной. По-русски его подопечные не понимают. Это одна из причин, по которой Шконкин выучил китайский язык. Но не только. Когда китайцы попрут в Россию лавиной, он хочет остаться в своей стране хозяином положения. И другим то же советует. А что китайцы попрут - он не сомневается. - При всем азиатском коварстве в преднамеренную экспансию я не верю, - размышляет он. - Но я верю в законы физики. Китайцам у себя тесно, плотность населения 130 человек на квадратный километр. Они же сидят друг на друге в три ряда! Зато мы вольно дышим: у нас за Уралом один житель на десять километров. А что бывает, когда с одной стороны разрежение, а с другой - избыточное давление? Мембрану просто прорвет. Так вот: надо не стенать по поводу "желтой угрозы", а готовиться ею управлять. Без знания китайского это проблематично. Не зря ведь еще Лев Толстой советовал: учите китайский как "Отче наш". Фермер Шконкин вообще большой поклонник Толстого и такой же, как он, китаефил. У него в каптерке среди китайских статуэток и чашечек тонкого фарфора висит изречение Льва Николаевича: "Китайцы должны оказать самое благотворное влияние на нас хотя бы уже своим умением работать..." У Льва Толстого было 13 детей. У Виктора Шконкина одна дочь. Спрашиваю: - Вы бы отдали ее замуж за китайца? - С ума сошли?! - Виктор Андреевич аж захлебывается чаем. - Нет, конечно. Вот такое у нас китаефильство: дружба дружбой, но свадьба пусть будет у каждого своя. "Жалею, что не вспомнила ни одного русского ругательства" На некоторых территориях население при всем желании уже не может сохранять по отношению к чужакам дружелюбный нейтралитет. Китайцы - слишком сильный раздражающий фактор. И не потому, что они как-то вызывающе себя ведут. Потому, что они давят массой. В городе Забайкальске Читинской области 5000 китайцев. Это при том, что самих забайкальцев всего-то тринадцать тысяч. Город Уссурийск Приморского края де-факто уже давно не российско-китайский, а китайско-российский. Переулок Северный, что рядом с китайской барахолкой, официально переименовали в улицу Муданьцзянскую - в честь города Муданьцзян на северо-востоке КНР. А сами китайцы, пусть и неофициально, кличут Приморье Хэй-Хан-Ше, что в переводе - "Северная провинция". Русское сопротивление китайской наглости выглядит чисто по-нашему - агрессивно и бессмысленно. В дальневосточных городах целые банды молодчиков, возомнивших себя борцами за чистоту коренной нации, бьют и грабят китайцев. Любимая забава - вспороть пуховик, а потом плотоядно гоготать, наблюдая, как из убегающего китайца сыплются перья. Чужаки дают отпор редко. Но случается. Мадам Чень на "идейное" замечание "Понаехали тут, узкоглазые" стукнула обидчика зонтиком. Ее извозили в грязи, как обычную рыночную торговку. Дело едва не обернулось международным скандалом. Чень Шусянь - профессор-русист. Она преподавала русскую литературу в университете Тяньцзиня, перевела на китайский Писемского, Солженицына и Астафьева, с которым, кстати, была знакома лично. В России работает на радио. - Обидно, что спутали с торговкой? - Не очень, - говорит она. - Для глупых людей мы все на одно лицо. Жалею, что не вспомнила ни одного русского ругательства, когда дралась. Пищала, как курица: "Хулиганы, хулиганы..." Разве "китабоев" этим проймешь? В переводе с новояза "китабой" звучит так: "кита" - китаец, "бой" - бить. Русские бойцы гордятся не только придуманным для себя званием, но и тем, что оно прижилось в народе и нагоняет на него страх. Помимо непосредственно китайцев "китабои" презирают еще две категории населения: русских девушек, которые флиртуют с китайцами, и милиционеров. Девушек в их глазах не извиняет даже то, что других женихов в округе днем с огнем не сыскать, а с милицией контры на почве конкуренции - те тоже любят порезвиться с китайцами. - В России милиция не очень приятная, - тактично объяснял корреспонденту студент Вань Чжень. - У нас в Китае она помогает иностранцам, а здесь, если столкнешься, самое меньшее - штраф. Почему они едут Китайскую "закрытость", стремление укрыться внутри своей диаспоры синологи объясняют их нежеланием нарываться на неприятности в чужой стране. Но корни, конечно, глубже. - Наблюдаю за китайцами семь лет - они совсем не такие, как русские, - с чувством высказывается молодая преподавательница Красноярского университета Ольга Сергеева. - Кроме знаний, в чужой стране их ничего не интересует. Они питаются своей китайской едой, стригутся у китайского парикмахера, лечатся у китайских врачей - как в армии, ни шагу в сторону. Но попробуй сказать китайцу "Вы - как все" - оскорбится до глубины души. "Вы - как никто другой" - вот это им лестно. Хотя в России учатся отнюдь не потомки императоров. К нам едут из бедных семей, где наскребали по юаню, чтобы оплатить учебу сына. Будущий социолог Ли Гуанмин - именно такой студент, бедный и дисциплинированный. После лекций грызет гранит науки на койке в общежитии. - Мне надо узнать как можно больше, - серьезно отвечает он на легкомысленный вопрос, почему он здесь, а не на дискотеке. - Для правящей элиты знания необходимы. Ли не придумывает себе будущего. Все китайские студенты, вернувшись на родину, занимают хорошие госдолжности, вступают в КПК. Такая национальная политика. Причем всем заранее известно, что после обучения во Франции или в США новоиспеченные специалисты займутся коммерческой стратегией, а эти, "выпускники России", станут управленцами. - Коммерция мне нравится больше, - с едва приметным вздохом говорит Ли. - Просто не повезло - родители не успели заработать. Папа и мама Гуанмин, полуграмотные уроженцы нищей провинции Сычуань, на диплом сына зарабатывали... в России. В составе таких же шабашников-нелегалов три года нещадно дербанили уссурийскую тайгу, вынося оттуда все, что плохо лежит, - женьшень и сосновый гриб, лягушек, медвежьи лапы и желчь - в Китае эта добыча считается деликатесом. Браконьеров ловят, причем в таких количествах, что иногда на всех задержанных не хватает наручников. Родичи Ли тоже попались. Парень рассказывает об этом нейтрально, не испытывая перед обворованной страной никакого смущения. "Столько брошенной земли! У китайца сердце болит" Надо быть слепым, чтобы не догадаться: отношение китайцев к России сугубо утилитарное. Они, если им выгодно, приезжают. Невыгодно - сворачиваются - и назад. Часто прихватывают с собой то, что в руках не унесешь. Китайцев, живущих за рубежом, называют "хуацяо", что означает "мост на китайский берег". Именно по этому мосту чужие рынки заполняются ширпотребом, а навстречу идут сведения о ноу-хау. Китайское любопытство - не только российская проблема. - Множество непрофессионалов - студентов, торговцев, коммерсантов - являются базой для шпионажа в США, - отмечает глава американского Национального управления контрразведки Мишель ван Клив. - По большей части они действуют легально, черпая информацию из открытых источников. - А уж что у нас было, особенно в 90-е годы, - не передать, - рассказывал корреспонденту бывший директор одного оборонного завода. - Урал и Сибирь - это ведь вся таблица Менделеева. Подбираются к ней и так и сяк. А уж как воруют наши изобретения! Страшным образом, внаглую. Например, они очень любят подписывать протоколы о намерениях. Перед этим ходят по заводу и все вынюхивают, совершенно не собираясь покупать технологии. Потом глядишь на поделку: разработка наша, а упаковка ихняя. Надо признать, что не все так пристрастны к чужим слабостям, особенно когда от них пахнет выгодой. Министр внешнеэкономических связей Свердловской области Виктор Кокшаров, едва речь зашла о российско-китайской дружбе, сразу предупредил, что китайцев боится тот, кто не умеет с ними партнерствовать. На Урале, похоже, этому научились. Кокшаров так и сыпал цифрами: китайцы поставили оборудование для шести цементных заводов, и теперь этого цемента на Урале - завались. А еще у них в области начинали собирать китайские автомобили. Проект почему-то прикрыло правительство России. По этому поводу в китайском землячестве особо не переживают. Как сказал его глава Лю Бин, "китаец не может смотреть в одну точку, он должен идти вперед". Новый вектор уже намечен - сельское хозяйство. - Мы готовы прийти в любой колхоз и работать там, - энергично втолковывал Лю Бин. - Это хороший бизнес, прибыльный, как торговля, и престижный, как автомобилестроение. Столько брошенной земли! У китайца сердце болит. - Китаец - не захватчик, - добавил Лю Бин. - Родной очаг китаец покидает ради работы, но умирать возвращается домой. Отовсюду, куда бы его ни занесло. Сколько китайцев занесло в Россию, установить крайне сложно. По данным ФМС, у нас в стране зарегистрировано около 300 000 граждан КНР. По экспертным оценкам, только нелегалов больше двух миллионов. По словам самих китайцев, "правда где-то посередине". Китайцы строили Мурманск... Экспорт рабочих рук в Китае находится в компетенции государства. На этом специализируются лицензированные рекрутерские фирмы типа "Хуа Лун" из города Далянь, где на базе бывшего артиллерийского училища формируются бригады для работы за рубежом. Опыт по подготовке кадров в Россию исчисляется полутора веками. Еще в годы Первой мировой войны 150-тысячный китайский трудбатальон строил Мурманск, Мурманский порт и стратегическую железнодорожную ветку до Петрограда. С ростом потребности России в дополнительной рабсиле рекрутерство в Китае стало важной частью государственной политики. ...и построят еще пол-России Недавно Пекин заявил о решении инвестировать в ближайшие годы $12 млрд в российскую экономику. Они уже строят небоскребы "Москва-Сити" в самом центре столицы. Они намерены участвовать в строительстве платной дороги Москва-Санкт-Петербург. В 2006 году подписано соглашение о строительстве целлюлозно-бумажного комбината в Сибири. В качестве сопровождения инвестпроекта Рослесхоз предложил китайцам 1 млн га леса в Тюменской и Томской областях в аренду на 49 лет. В Свердловской и Иркутской областях местные власти выражают готовность сдать соседям в долгосрочную аренду заброшенные сельхозугодья для производства овощей. В Чечне некоторые полугосударственные фирмы КНР проявили интерес к созданию телефонной сети WiMax, к строительству в Грозном гостиницы, торгового центра, кирпичного и цементного заводов.